АРМЕЙСКИЕ РАССКАЗЫ (Р.ШУЛЬЦ)

   
 


 

 

Главная страница

-лит. объединения

-наше наследие

-литературная критика

э-книги

=> ОСТАВИТЬ СВОЙ ОТЗЫВ О КНИГАХ

=> АРМЕЙСКИЕ РАССКАЗЫ (Р.ШУЛЬЦ)

=> ЖИЗНЬ - ЧТО ПРОСТОКВАША

=> ЗА КРАЕМ

=> ЗАМУЖЕМ ЗА НЕМЦЕМ

=> ИЗ ТЕХАСЩИНЫ С ПРИВЕТОМ

=> ПЕРЕЛЁТНЫЕ ПТИЦЫ

=> ПОД СНЕЖНЫМ САВАНОМ

-презентация книг

видео- и фотоархив

-скрытые страницы

-радиопередачи

-публикации в СМИ

КНИЖНАЯ ПОЛКА

 


     
 



Армейские рассказы 
 

© Автор текста - Райнгольд ШУЛЬЦ

 
Содержание:
 
«Самоволка»,
«Режим тишины»,
«Пустячное задание»,
"Герои".
 
 
 
САМОВОЛКА
 
Чтобы быть счастливым, человек должен воображать себя свободным. Выбраться за забор воинской части - мечта каждого солдата. Иниациатива выбраться за забор без разрешения называется самоволкой, или самовольной отлучкой, и наказывается, как правило, арестом и отправкой на «губу» - гаубтвахту на 10-15 суток. Но всё равно, многим солдатам, свобода снится по ночам.
            Когда старшина объявил, что нужен доброволец для того, чтобы погрузить в грузовик солдатские кровати и потом их выгрузить на полигоне, молодой солдат первым сделал три шага вперёд.
-Хоть день побуду я свободным,- решил солдатик.
            Погрузив кровати в военный ГАЗ-66, он спрятался от ветра в кузове. Старшина сел в кабину, шофёр за руль и они выехали на свободу, за ворота надоевшей части.
            Авиационный полигон оказался просто степью с неcколькими небольшими постройками: казарма, столовая, штаб с вышкой руководителя полётов, еще несколько складских сооружений, огороженных колючей проволокой и всё.
            Прямо за казармой был обрывистый высокий берег, внизу волнующееся море. По другую сторону степь до горизонта, но за глубокой балкой стояли длинной колонной мишени для учебной стрельбы с самолётов.
Это были настоящие танки, самоходки, бронетранспортёры, грузовики, пушки, гаубицы, самолёты. Боевая техника второй мировой войны и даже современные серебристые реактивные истребители и списаные бомбардировщики.
            Разгрузив кровати и отобедав с местными солдатами, салага вышел на улицу. Старшина сказал, что назад они поедут после ужина, а сейчас можно быть свободным, у него ещё есть дела и ушёл.
            Солдат надвинул пилотку на глаза и, прищурившись, глядел в степь туда, где стояла военная техника - геройская свидетельница боевой солдатской славы. Потом он взглянул на часы и решительно направился к своеобразному музею.
            Взяв штурмом балку, он ушёл далеко, почти до середины военной колонны. Постройки сзади виднелись аж на горизонте. Осмотрев всё снаружи, он залез в легендарный танк Т-34, броня которого была толщиной с ладошку. В башне было темно и романтично, свет заходил только через открытый верхний люк. Он представил себя героем-танкистом, пропахшим порохом и гарью, крутил разные ручки, отчего вертелась башня, поднимался и опускался ствол танковой пушки. Солдат дёргал за рычаги, кричал, отдавал команды и стрелял из поломанного пулемёта по окружавшим его врагам.
            Вдруг он услышал по броне щёлканье настоящих пуль и в башне появились взрывы света как от многих фотовспышек. Танкист посмотрел наверх и мгновенно очнулся.
            Высоко над ним висели самолёты. Одно звено разворачивалось в небе, заходя на цель. Прямо над танком с рёвом пролетели реактивные истребители, стреляя из всех видов бортового оружия. Фотовспышки, не переставая, светились на их крыльях, пули цокали по броне. Солдат мгновенно отпрянул в сторону от люка, прижавшись к броне башни. Если одна пуля попадёт в люк, служба закончится, - подумал он. Гул турбин удалялся и молодой солдат осторожно выглянул из люка. В небе кружили самолёты и, развернувшись, очередное звено истребителей пошло в атаку. Солдат снова отскочил в сторону, успев захлопнуть за собой верхний люк. Через мгновение пули забарабанили по броне.
-Вот влип!- подумал солдат. -Я же никому не сказал, что пойду сюда и разрешения не спросил. Сюда наверное нельзя. Считай, я в самоволке да ещё как на фронте. Самолёты работали по полной программе, пули сыпались как горох и искали жертву. А что, если они сейчас бомбу сбросят или ракету спустят, тогда прощай мама! Нет, надо тикать. Сколько самолётов ещё прилетит - неизвестно, а опоздай он к ужину - начнут искать, поднимут тревогу и ночлег на нарах обеспечен. Но лучше на губе сидеть, чем в гробу лежать,- решил он и стал действовать.
            На дне танка оказался люк для спасения. Не без труда его удалось открыть, вскоре он лежал под танком, на земле между гусеницами. Рядом в землю с визгом впивались пули крупнокалиберного пулемёта, бесцеремонно вздымая солидные фонтанчики земли. Смерть резвилась на расстоянии вытянутой руки. Следующий танк находился метрах в двадцати, за ним стоял другой на таком же расстоянии и так до самой балки, а там за ней воинская часть и безопасность.
            Как только пули перестали щекотать землю, солдат выглянул из-под танка. Самолёты, задрав носы, уходили с набором высоты на следующий круг, а другое звено в начале колонны уже выходило на цель.
            Солдат перекрестился, призвал Бога в помощь, выскочил из - под танка и изо всех сил побежал навстречу самолётам к следующему танку. На бегу растегнул и выбросил мешавший бежать ремень и только с разгона бросился под днище танка как по броне противно зацокали смертельные снаряды. Воин прополз под танком в направлении следующей мишени.
            Как только смерть отщёлкала зубами свою страшную песню, он повторил перебежку. Потом ещё и ещё. Он устраивал с ней соревнование на первенство, на скорость. Страха не было, была собранность и расчёт, время растянулось как резина. Как суворовский солдат, который переправлялся через Альпы, он скатился по песку на дно балки и мухой взлетел в гору на противоположной стороне.
            Перед самой частью, маскируясь между деревьями, он отдышался, почистился, привёл себя в порядок. Сильно болел затылок, видно где-то хорошо ударился, в волосах запеклась кровь. Кроме ремня отсуствовала пилотка. Где и как она слетела, он даже не заметил.
-Ты что такой бледный? - спросили его в столовой солдаты.
-Да так. Дом вспомнил,- отшутился солдатик.
-А пилотка где? Почему без ремня? - снова спросили они его после ужина.
-Возле балки стоял, растегнул ремень, хотел заправиться, а он упал на дно и пилотку сдуло. А лезть за ними я побоялся. Там глубоко.
-Ладно, салага, не дрефь! Героя из тебя видно не получится, герой должен быть смелым! - хлопнул по плечу новый знакомый, - пошли к коптёрщику, он тебе форменный комплект пополнит. Это же ты нам кровати привёз?
-Так точно!
-А к балке подходить нельзя, считается самоволкой. Запретная зона. За ней начинается полигон. Там лётчики учаться стрелять. В хорошую погоду они по очереди с утра до вечера тренируются.
Каждый пулемёт на самолёте заряжают специальным боекомплектом, пулями со специальной, сырой краской, разных цветов. Попав в танк, пули оставляют на броне штрихи, как будто чиркнули цветным мелком. После стрельб мы едем туда, смотрим, считываем у кого сколько было попаданий, ставим зачёты и передаём данные на аэродром.
Прошлым летом один пилот ошибся и бомба взорвалась в ста метрах от нашей столовой. Да и ходить по полигону опасно, то бомба лежит неразорвавшаяся, то ракета. Так что у нас тут не служба, а фронтовые условия. Целый день война, пули свистят, взывы гремят.
Одни улетают, другие прилетают.
Однажды выпускник летного училища, здешний житель из соседней деревни, отрабатывая технику пилотирования, специально уклонился от курса и снизился с заданной высоты, летая на уровне заборов над родной деревней, до смерти перепугал и разогнал стадо коров, всех гусей и кур, а заодно и население. И только его отец догадался, что «это Ванька наш летает!»
            Наслушавшись баек и поужинав вместе с солдатами, салага залез в кузов своей машины и спрятался за кабиной. Он решил молчать о проишествии. Пусть это будет военная тайна. Гауптвахту, похоже, можно избежать, если пилоты не настучат, а может они и не видели, иначе бы не стреляли. Бъют не за то, что делаешь, а за то, что попадаешься, учили в школе хулиганы. Вскоре подошёл старшина с водителем.
-Ну что? Поехали?- спросил старшина.
Самовольщик радостно кивнул головой и они попылили по бескрайней сухой степи. Солдат оглянулся. В небе над полигоном, как стревятники, всё ещё кружили самолёты и, срываясь с горки коршунами, летели к застывшим танкам, сверкая фотовспышками пулемётов на своих серебристых крыльях.
 
 

ПУСТЯЧНОЕ ЗАДАНИЕ
 
  Командир военного корабля страшно любил полакомиться свежей рыбкой. Времени на рыбалку у него не было, но рыбку иногда ловил. Море щедро делилось запасами со всеми, кто в них нуждался.
            Большой минный тральщик полным ходом шёл на пустяшное задание, доставляя заказчиков в закрытый заданный район, для испытания военными учёными новых средств спасения людей на море.
            Командир с офицерами стоял на мостике и поглядывал в бинокль. Военный корабль стремительно шёл вдоль берега на расстоянии трёх миль. Вдруг, что-то увидав, командир стал пристально рассматривать в бинокль какие-то вешки, торчащие из воды.
-Право руля!- скомандовал капитан и корабль взял вправо.
-Стоп машины! Малый назад!- минный тральщик, задрожав всем корпусом, подгребая под себя буруны морских волн, подошёл кормой к деревянным вешкам.
-Аврал! Свистать всех наверх!- опять отдал команду капитан и все засуетились. На мостике появились два матроса с биноклями, один смотрел вперёд по курсу корабля, другой назад. Они были на шухере.
            Вся команда собралась на корме и встала вдоль борта, плечо к плечу. Слева по борту багром подцепили вешку и вытащили на корабль. Вместе с ней из-под воды вытащилась рыболовная сеть местного рыболовецкого колхоза. В сети было много рыбы. Она трепыхалась и сверкала на солнце серебристой чешуей как изумрудами. Моряки стояли плотной стеной вдоль борта и поднимали из воды сеть. Перебирая её верхний конец, передавая её из рук в руки, проводили вдоль кормы и по правому борту опускали опять в воду.
     Другие ловко вытаскивали из сети рыбу. Кок притащил из камбуза большие аллюминевые бачки в диаметре больше чем с полметра и в них полетели крупные, как сапоги, рыбины. Потом пошла камбала, да такая большая, взрослая, с бородавками, что в бачок не влазила. Я тоже протянул руки к сети и хотел вытащить приличную камбалу, но сразу получил по рукам от соседа матроса.
   -Электроскат! Не трогай! А то долбанёт!
     Тут пошёл ажиотаж. На палубу из сетей выпала черноморская акула «Катран» длиной около метра. Она билась и скакала по палубе, пока кок огромным гаечным ключём не вмазал ей по голове. После чего ей тут же отсекли голову и хвост для изготовления дембельского сувенира-чучела. Когда пустые сети снова ушли под воду, а вешки опять покорно кланялись волнам, стоящие на шухере вперёдсмотрящие сообщили, что нас засекли и с берега по направлению к кораблю движется рыбацкий баркас. Минный тральщик взревел моторами. За кормой забурлили буруны и грозный военный корабль пустился наутёк, удирая от маленькой рыбацкой лодки и ответственности.
 
            Когда корабль пришёл в заданный квадрат испытаний, он встал на якорь. Было лето. Солнечно и жарко, на море стояла мёртвая зыбь. Из камбуза вкусно пахло жареной рыбой. Моряки вынесли на палубу обеденные столы и над ними натянули брезентовый тент. Сидя в прохладе, ласкаемые едва заметным шевеленьем лёгкого ветерка, все ожидали вкусного обеда и любовались морским пейзажем. Корабль, море, горизонт и солнце. На столе дымилась наваристая уха. Стояла на выбор отлично приготовленная рыба всех сортов: кефаль, луфари, скорпена, хамса, тюлька.
   Камбала была особенно вкусна и доставляла небесное блаженство. Нежная, сочная, она таяла во рту как шоколад, как мороженое. Моряки с удовольствием ели, закрывая от удовольствия глаза, и хвалили кока. Командрир показал ему большой палец и кок засиял ярче солнца.
            После вкусного обеда по закону архимеда, полагается поспать! Сытые морячки пристроились в тени, где кому понравилось и закемарили. На море стояла мёртвая зыбь.
            Когда все ожили, капитан разрешил искупаться в море. Матросы разделись и попрыгали за борт. Вода чистая, тёплая, доставляла истиное наслаждение. Все плавали в счастье и благодарили Всевышнего, что он всё так чудно создал и устроил этот удивительный мир.
   Я вспомнил, как дома был не плохим ныряльщиком, на спор прыгал в воду с плотов и непременно доставал дно, всплывая на поверхность с ракушкой или камешком в руках, хотя глубина считалась приличной и по реке ходили многоэтажные пассажирские пароходы.
            Никому не говоря, я залез на самый верх корабля и, борясь со страхом, сиганул в воду на головку. Пусть морячки запомнят авиацию!
            Почти израсходовав весь воздух, я открыл под водой глаза и испугался. Вместо голубой водицы была холодная, страшная чернота. Инстинкт самосохранения включил автомат спасения и я сам того не сознавая развернулся и, нахлебавшись противной морской воды, еле выплыл на поверхность. Боцман пригрозил кулаком. Хоть ты и гость на корабле, а порядок один на всех! Надо спрашивать!
   - Хотел достать дно!- сказал я в оправдание. Боцман выкатил глаза и переварив ответ, крикнул.
   -Акустики ! Доложите глубину!
   -2 210 метров!- доложили акустики.
   Тут выкатил глаза я.
     Корабль прокричал пронзительной сиреной, моряки вернулись на борт и привели себя в порядок.
   -Приступить к испытаниям плота!- сказал капитан. И в ту же минуту в воду попадали огромные тюки, раздуваясь на лету и превращаясь в большие резиновые лодки. Задание пустячное - ученные просят на практике определить, какой цвет спасательного плота СП-1 самый заметный в море.
   В каждый плот сядет доброволец, корабль уйдёт за горизонт и будет определять дальность опознания по цвету.
   Меня посадили в плот оранжевого цвета. Когда корабль, подняв пену за кормой, ушёл в даль, я осознал, что остался один во всей вселенной, во всём Чёрном море. Корабль комариком торчал на горизонте. Пришлось изучать своё средство спасения. Плот был длиной метра три и шириной около двух. Яркий цвет, над головой надувная крыша. Сильно воняло резиной и тальком.
   Внутри были всякие карманы. В одном торчала маленькая переносная рация. В другом сигнальные патроны «день-ночь». Дернешь за шнурок со стороны «день» и повалит густой чёрный дым, довольно много и очень долго. Дёрнешь за шнурок со стороны «ночь» и загорится огромный бенгальский огонь, который видно, наверное, на горизонте. В третьем кармане были железные кружки и большие таблетки размером с полтинник. На упаковке написано: «опреснитель морской воды». Черпанул в кружку солёную воду, бросил туда таблетку и пошла реакция. Вода забурлила, запузырилась, когда всё успокоилось, попробовал попить. Отвратительно! Невкусная, тёплая, противная водица, но жить захочешь - выпьешь до дна!
            В следующем кармане лежали упаковки с рыбацкой снастью. Крючки с лесками и поплавками и инструкция к рыбной ловле. Все сделал как написано, ни одной рыбки не поймал. В одном из карманов обнаружил «НЗ», непрекосновенный запас продуктов и аптечку. На крыше был устроен водосборник пресной дождевой воды и электромаячёк, работающий от водоналивной батарейки. Вдоль стенок были закреплены вёсла и плавучий якорь в виде парашюта. Делать было нечего.
     Время идти не хотело. Солнце висело высоко. Духота невозможная. Разделся, тело покраснело, сгорели спина и плечи. Корабль не возвращался и, вообще, исчез за горизонтом. Жарко!
   В голове плавились мозги. На небе появились три солнца и палили несносно. Море загорелось ярким пламенем. Испытатель сидел на резиновой сковородке посреди пылающего моря.
   Вспомнилось стихотворение Чуковского: "А лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли…". Давно известно, что в Чёрном море живой слой воды всего лишь 50 метров, глубже из-за ядовитого сероводорода оно мёртвое и взрывоопасное. После шторма всегда пахнет тухлыми яйцами.
     Опасный газ может подниматься из морских глубин и, смешиваясь с воздухом, взрываться и гореть ярким пламенем. При полном штиле вода внезапно «закипает» и в течение долей секунды над ней поднимается огненная глыба, способная поглотить пятиэтажный дом… Другого такого моря в мире нет.
     Стало трудно дышать. Испытатель лёг на дно плота и смирённо закрыл глаза. Мучала жажда, появилась вялость, ощущение усталости, головная боль, шум в ушах и боль во всем теле. Затем всё в голове закружилось и поплыло в море.
   Он не слышал, когда подошёл корабль, как его и плот подняли на борт. Как делали укол, накрыли мокрой простыней, обложили бутылками с холодной водой и меняли компресс со льдом.
     Он вернулся к жизни, когда корабль полным ходом летел к родным берегам. Пустячное задание было выполнено!

 
 
     Райнгольд Шульц. Гиссен.


ГЕРОИ
 
 
 
Героями не рождаются, их делают обстоятельства.
 
Молодость живёт будущим, а старость прошлым. Сорок лет мне не даёт покоя эта история. Сорок лет возвращаюсь я в мыслях к своей молодости в суровой солдатской шинели и тайно горжусь, что я там был, что я их видел, здоровался за руку с великими людьми и под надсмешки друзей долго не мыл руки, чтобы не смыть память героев. Герои - они всегда альтруисты. Сам погибай, а товарищей выручай! - Библейское наставление, которое любил повторять Суворов.
После учебки попал я служить в Крым, на Чёрное море, в город Феодосию. Приехали мы туда на сутки раньше, чем было написано в сопроводительных документах. Я старший группы, состоящей из десяти курсантов выпусников военного училища в Новоселицах, что под великим Новгородом. Все молодые, военные специалисты: чистые радисты, радисты – эстисты-телеграфисты и ЗАСовцы. (Засекреченная Аппаратура Связи).
Мы знали морзянку назубок и гордились этим конкретным языком романтики, путешествий, великих географических открытий, новостей в науке, и нераскрытых военных тайн. В Крыму, выйдя из вагона в объятья южного солнца, мы первым делом спросили
-Где море?
Нам показали рукой и объяснили:
-Обойдёте вагоны и вот оно, как раз напротив вокзала.
Нас как магнитом потянуло в мир невероятных приключений, морских сражений, необычайного подводного мира, туда, где пахло водорослями и ухо отпускникам ласкал нежный прибой.
            На берегу старый рыбак не спеша смолил свою перевернутую кверх дном лодку. Горел костерок, пахло битумом, всё было родное, знакомое. Мы сели на землю и долго любовались далёким морским горизонтом, высоким, безоблачным, крымским небом и ласковым майским солнцем. Ночевать решили на берегу, под перевернутыми лодками, а назавтра, как написано в документах, идти в часть.
            Опомнились ближе к вечеру, очень хотелось есть. Вскладчину насобирали из всех карманов последние медяки. Шесть дешёвых пирожков на десять солдатских желудков только разьярили волчий аппетит. А в части скоро ужин, будет чай с сахаром, хлеб с маслом и каша!-думал каждый. Когда желание желудка затмило всё остальное- решили сдаваться и идти в часть.
Местные объяснили, где стоит могучее здание штаба нашей воинской части, в котором во время войны размещалось фашистское гестапо.
Нас приняли, накормили, распределили. Новые знакомые сообщили, что здесь недалеко находится военный аэродром «Кировский». На одной полосе базируются несколько полков, дальняя авиация, истребители, бомбардировщики, транспортники, вертолёты, гидросамолёты Б-12 «Чайка» и наука.
После ужина почти всех увезли на аэродром, а меня и ещё нескольких отличников оставили служить в городе, при штабе, в королевской роте «белых мышей».
-На вас опыты будут ставить, - язвительно прошептал старослужащий, сбив с нас первую военную радость.
В роте было всего три взвода, через день на ремень, взвод охраны. Взвод шоферов и взвод связи, куда я и попал. В нашем взводе были радисты, телефонисты, засовцы, кинщики и свои шофера передвижных радиостанций. Комнаты в казарме назывались кубриками и спало в них не 180 человек, как в учебке, а всего 20.
Воинская часть, куда мы попали, была не совсем обычная, на каждого солдата приходилось офицеров по 30, так что честь отдавать ниже майора считалось не обязательно, да и офицеры были необычные. Многие военную форму носить не умели и устава не знали. На разводе обращались к солдатам по-древнему «Здравствуйте, товарищи красноармейцы!», потому что все они являлись засекреченными учёными, а часть имела второе название «НИИ», не научно - иследовательский, а научно - испытательный институт имени Валерия Чкалова».
Командиром роты у нас был татарин, капитан Заманетдинов. Командир взвода капитан Большаков, командир взвода связи капитан Крайнов по кличке «Мартин». Заместителем командира взвода старший лейтенант Дедов, за ними шёл старшина роты Титов, потом мичман Шитый и другие. Наукой заведовал майор Мизин, милейший интеллигент. Начальником политотдела части был генерал Шульга, а командиром воинской части № 36851 был полковник Золин, но его сменил генерал Пресняков, герой советского союза! В военной шарашке учёные и испытатели работали по разным секретным темам
Служивые говорили, что жить здесь можно, часть находится в центре города, старшина иногда возит солдат на Чумку или на золотой пляж купаться море. По выходным, если нет дисциплинарных замечаний, отпускают в увольнение в город.
В месяц солдаты получали 3 рубля 80 копеек. Этого хватало, чтобы купить конверты, почтовые марки, кусочек белого материала на подворотнички, сапожный крем и частично на самые дешёвые сигареты. Поэтому страшина, у которого жена работала на табачной фабрике, часто водил нас туда на экскурсию. Возвращались мы пухленькие. Каждый солдат выглядел как Винни Пух. За пазухой лежали сигареты.
В Феодосии стояли все рода войск, лётчики, моряки, артеллеристы, танкисты, пограничники, стройбатовцы, ПВО.
Летом в морсаду всегда танцы и девчата там со всего союза. Зимой на танцы можно сходить на табачную фабрику, в дом культуры. Лётчики и моряки на танцах у девчат вне конкуренции, так что дембельнуться вполне можно с молодой женой, шутили старослужащие и показали мне моё место на втором этаже солдатской коечки у окна.
Старики предупреждали, если придётся бывать на испытаниях, никаких самостоятельных действий. В самолёте ничего не трогать, а то, говорят, был случай, один солдат залез в самолёт и представил себя боевым лётчиком, стал щелкать выключателями и доигрался - сработала катапульта. На глазах у всех его выстрелило в воздух и через мгновение он шмякнулся об асфальт. Сделал подарок маме.
 
            В первую же ночь в 4 утра в кубрике включили свет и дежурный по роте капитан Крайнов с порога закричал:
-РОТА, ПОДЪЁМ! ТРЕВОГА!
И тут же, прошелестев в воздухе, и попав прямо в лицо орущему, шлёпнулся на землю у его ног солдатский кирзовый сапог.
Взбешённый офицер немедленно построил всех солдат в коридоре в одну шеренгу. Все были одеты по форме и все в сапогах. Виновников ч/п найти не удалось. Сапог оказался ничейным.
Зато побегали все в ту ночь от души и до седьмого пота. Офицер сорвал с койки одеяло, четыре солдата должны были взять это одеяло за углы. По серединке положили ничейный сапог и весь взвод ушёл по тревоге. 200 метров бегом, 100 пешком и снова 200 бегом, 100 пешком и так, пока все не оказались в лесу, далеко за городом.
На природе, по очереди сапёрными лопатками рыли могилу, как для человека. Схоронили туда сапог и назад. 200 бегом, 100 пешком. В часть вернулись все в мыле.
Дедовщина для нас длилась всего четверть года. Крутые старики демобилизовались сразу, их сменили поколение со слабым рассолом, а своих буйствующих мы укротили сами. Так что те, кто пришли за нами следом, историю знали только из наших воспоминаний.
Я попал служить в радиокласс. Помещение при штабе состояло из двух небольших комнат с зарешёченными окнами, сквозь которое мы всё - таки умудрялись пролезать. В комнате у окна стояла огромная, размером с шифоньер, мощная ультрокоротковолновая радиостанция. Рядом проволочный магнитофон МН-61 и письменный стол с вахтенным журналом.
В обязаности радистов входило: нести в радиоклассе боевое дежурство, прослушивать эфир на специальной частоте. С нас взяли подписку о неразглашении военной тайны и оформили допуск в секретный отдел. Секретно было всё, письма, карты, телефонные номера, номер нашей воинской части, наши фамилии и даже наши домашние адреса, не говоря уже о том, чем занимались учёные.
Через дежурного по части мы под роспись получали в секретном отделе специальные кварцы. Если были полёты или испытания, надо было записывать на магнитофон переговоры пилотов, находящихся в воздухе самолётов.
Иногда радистов вызывали наверх и приказывали назавтра к 4 утра быть готовым к выходу на задание с переносной радиостанцией Р-105. С этой радиостанцией я побывал на разных испытаниях на полигоне Чауда, ходил на мыс Меганом, плавал на подводных лодках, был на научно - иследовательском судне «Саша Чекалин», на морском буксире, на минном тральщике, на скоростных опытных катерах с пятью авиационными, газотурбинными двигателями, летал на самолётах, на вертолётах Ми - 4 и даже в бинокль видел Турцию.
Радисты - военная интеллигенция. В море, когда мы работали по теме, я, стоя на мостике огромного военного корабля, тайно гордился своей ролью. Это ведь я первый получал по радио команды, сообщал о них капитану, он делал распоряжения, весь экипаж исполнял приказания и в зависимости от моих слов военный корабль менял курс, скорость или становился на якорь.
 
Я был такой Аятола Хомяни, незаметный исполнитель главной роли. Я ведь мог и по - другому что-то сказать и всё пошло бы по – другому, с гордостью думал я, стоя на капитанском мостике грозного военного корабля, рядом с прославленными командирами-фронтовиками. Несмотря на тошноту от морской качки, я внимательно вслушивался в радиоэфирный треск в наушниках, чтобы не пропустить очередную важную команду. Служба была трудная, но интересная, для настоящих мужчин.
Через месяц после того как американцы впервые высадись на Луне,к нам в часть прилетелкосмонавт № 4 Павел Романович Попович. С ним приехала группа будущих космонавтов. Меня сразу приставили к нему личным радистом. Сотовых телефонов тогда ещё не было и я обеспечивал связь. Свита космонавта состояла из двух солдат, шофёра старого ГАЗ 69 и меня, радиста. Вокруг космонавта всегда крутилось много знаменитых людей, в том числе и будущие космонавты, у которых мы заранее выпрашивали автографы. Фотоаппараты были запрещены, единственную фотографию с космонавтом он прислал нам сам из самого звёздного городка.
В тот день испытания катапульты меня отвезли в крымскую степь на мыс Чауда и оставили возле небольшого одинокого сарайчика, сделанного из самана, вероятно, для укрытия от непогоды овец. Потом ко мне подвезли гражданского с какой-то непонятной аппаратурой. Каждый настроил свою материальную часть, и приготовил ушки на макушки. Вокруг степь, круговой горизонт как в море, и небо над головой чистое и высокое - высокое. Тишина такая, что и даже время, казалось, застопорило свой ход. В эфире переговаривались невидимые пилоты пролетающих где-то самолётов. По специальному заданию я записывал то, что полагалос, и делал отметки в специальном журнале с пронумерованными и прошнурованными страницами и опечатанном фанерным брелком с пластилиновою печатью.
В сохранившемся задание с планом расположения радиостанций на полигоне Чауда записано: что мой позывной «Шаткость 2». По прибытии на место развернуть радиостанцию, проверить работу приёмника Р-313М от радиостанции Р-855УМ и установить связь с «Шаткостью» на 3 канале.
После установления связи Р-809 находиться на приёме. Приёмник Р-313 выключить.
            По команде с 861 «Удаление 20» включить приёмник Р-313 и приготовиться к записи на магнитофон МН-61.
            По команде 861го «Удаление 10» включить магнитофон и производить запись.
Радиостанции Р-809 по каманде «Удаление 10» перейти на 259 кварц, прослушивать и записывать репортажи. При отсутствии приёма репортажа через 20 минут Р -809 перейти на 3 канал и связаться с «Шаткостью». Задание составил ведущий инженер Ремизов.
 
            Гражданский оказался молодым учённым из Лениграда. Он рассказал, что работает над секретным военным проектом.
-Гордись!- сказал он -Ты присуствуешь на секретных испытаниях первого в мире катапультирования человека с самолёта, летящего на сверхзвуковой скорости. Сейчас к нам с неба должен спуститься на парашюте герой, лётчик-испытатель, друг Гагарина.
Он многое знал и интересно рассказывал. Оказывается, первые ракеты, реактивные самолёты и первые катапульты к ним появились в Германии ещё до войны, а сегодня с катапультой знакомы все военные лётчики и даже космонавты.
Мы долго ждали, но ничего не происходило. Когда ждать стало невмоготу приехал наш «козлик» и забрал нас вместе с нашей аппаратурой.
Шофёр сказал, что испытание прошло плохо. Испытатель погиб.
Потом в штабе начальство смотрело секретное кино, снятое с рядом летящего самолёта, нам, конечно, ничего не сказали, но Харченко, солдат-киномеханик пршептался.
Мы узнали, что с аэродрома «Кировский» взлетели два двухместных истребителя СУ-7. В одном сидел испытатель катапульты, другой с кинооператором летел рядом и снимал всё на плёнку. Сложность состояла в том, что кресло катапульты надо было выстрелить так быстро, чтобы его не нагнало хвостовое оперение самолёта и не разрубило надвое. Тогда погибнет испытатель и упадёт разбитый самолёт. А чересчур сильный заряд под катапультой может разбить позвоночник испытателя и погубить человека. В момент выстрела катапульты на пилота действуют гигантские нагрузки, ноги может просто переломать набегающим воздушным потоком.
Даже при нормальном катапультировании лётчик может за всю жизнь воспользоваться этим средством спасения только два раза, потом его списывают по состянию здоровья, как инвалида с вечными болями в спине. А при катапультировании со свехзвуковой скорости костная человеческая арматура просто не выдерживает таких перегрузок.
Смерть испытателя наступила со сверхзвуковой скоростью. Рассказывали, что тело с пробитым черепом и переломанном позвоночником на неуправляемом парашюте молча спустилось на землю, то есть окунулось в воду феодосийской бухты.
Потом мы попали на похороны в качестве почётного караула. У гроба, стоящего в кинозале на втором этаже нашей части, застыли солдаты с карабинами в парадной форме. Второй почётный караул был офицерский. Затем мы на улице стреляли в воздух из карабинов, отдавая герою последний прощальный воинский салют.
Через несколько дней в центральной газете, то ли «Красная звезда» то ли «Комсомольская правда», появилась статья на весь разворот. В ней говорилось о том, что при исполнении служебных обязаностей погиб парашютист, мастер спорта, совершивший более 1000 прыжков. И ни слова о самих испытаниях. Ни слова об истинных причинах гибели.
Через какое-то время катапультирование повторили, испытатель остался живой и получил звание Героя Советского Союза.
Потом было много всяких событий и испытаний. Я видел чудеса героизма многих альтруистов. Мы часто ходили в море, отрабатывали разные темы, сами не раз были на грани смерти. Но в мозгу зарубцевалась память о том засекреченном погибшем парне. Давно забылось его имя, но подвиг остался и его забыть было невозможно. Погибшего звали то ли Баранович, то ли Богданович, но что-то от Баларусии, от имени отца и от русской сказки. Больше о нём ничего не было слышно. Сорок лет тишины.
 
Навязчивая мысль найти подробности о нём возвращалась ко мне постоянно. Я долго искал его и наконец нашёл, через 40 лет! «ПОЛЁТ ДЛИННОЮ В ЖИЗНЬ» так называлась статья, напечатанная в газете «Советская Белоруссия», посвящённая юбилейной дате его гибели. Всё стало на свои места.
Я узнал подробности его биографии. Героя звали Данилович Валентин Иванович. Подвиг повторил Хомутов Олег Константинович.
 
   Райнгольд Шульц. Гиссен.
 
      



© Leo-Hermann-Bibliothek
 



 

 
 

88288 посетителей эта тема заинтересовала:

 

 
Этот сайт был создан бесплатно с помощью homepage-konstruktor.ru. Хотите тоже свой сайт?
Зарегистрироваться бесплатно